Пара коротеньких предложений на дурно звучащую тему "Мое любимое место". Комментарии типа: "Пошел нахер, мальчик!" и т.п. только приветствуются.

Гора есть ничто иное, как воплощение тишины. Тишина, для достижения которой, вернее – для преодоления которой, приходится кричать, ругаться, взывать и молиться. Половина календаря, тысяча разделяющих километров, крепкое рукопожатие и пара часов нервного подъема – и все только ради того, чтобы хоть несколько минут не слышать бесформенного гула событий. «На горах событие – небо». Здесь и там – растворяются в друг друге. Прошлое сливается с будущим, создавая, воплощая настоящее. А если закрыть глаза и вытянуть руку, то обязательно почувствуешь его смелое, чуть неровное течение. Время? Да брось, откуда ему здесь взяться? Если оно и существует, то только в виде меняющих форму теней 

  Я не знаю, что буддийские монахи именуют нирваной, но мне кажется это восприятие (принятие) реальности через «не» (я нарочно забываю о «мета»): не состояние, не ты, не небытие, не смерть, не жизнь. Такова гора. Таков (не) ты на вершине горы.  

  По легенде все горы на Земле – это превратившиеся в них люди. Интересно, было ли когда-нибудь обратное – гора воплоти человека? И означает ли это – лучшее, что можно от него услышать – молчание? Молчание, для преодоления которого, вернее – для достижения которого, приходится говорить, говорить, говорить.

«Даже для плохого романа, требуется стул и некоторое уединение». Наверное, это мои любимые слова Миллера. Ключевое здесь, даже больше – заглавное…нет, нет – центральное…ммм…снова не то…- эссенция (вот оно!) – стул. Поверь, слово не будет подчиняться, если твой трон – трехногий табурет. Сначала нужно найти достойную опору себе, чтобы начать искать приемлемое место для слова.
  Я взошел на трон шестнадцатилетним (исследователи – фрейдисты в предвкушении потирают руки). И с тех пор изменилась разве что обшивка, да, и я чуть подрос. На первый взгляд мой трон это обыкновенное офисное кресло, которое вполне сочетается с духом канцелярщины: невыразительные кипы бумаг, толстенные тетради – как будто я веду бухгалтерский учет всех напрасно растраченных слов, повсюду исписанные и только ожидающие своей очереди шариковые ручки. Но ведь если бы оно так и было – я бы даже и не думал писать об этом.
  Отличие моего стула от пылящегося на складе IKEA - у моего есть история, традиция, стиль и характер. И я не буду выглядеть глупым, если скажу, что мы с ним образовали лучший, из всех возможных с вещью, - симбиоз. Он весело скрипнет, когда пронзенный идей я подамся вперед, нарочно расшатает спинку, чтобы я не мог насладится жестом отчаяния, и в очередной раз, намекая на приближающийся смысл, не даст пройти подлокотник. Хотел написать, что у него такой же неуемный характер, как и у хозяина. Но осекся - хозяин ли? В смысле – есть ли у меня хоть какая-нибудь власть над ним? В конце концов – ну и кто я, без своего трона? С другой стороны – и ведь он всего лишь стул…И вот именно поэтому наши отношения всегда успешны - они увеличивают шансы на выживания нас обоих.